Писалось все не просто на одном дыхании, а реально 24/7 без перерывов на еду. На компе и планшете. Даже кошек игнорировала. Я просто села в 10 утра и встала в 4... тоже утра.
Правда я хз, что происходит в деревнях Подмосковья, поэтому взяла условный юг. Предположительно какая-нибудь область на границе с Казахстаном, потому что шансов, что оттуда приедут рандомные казахи, намного больше, я атвичаю, у нас их много.
Название: Домик в деревне
Автор: Heimdallr.
Персонажи: Отабек Алтын/Юрий Плисецкий, Мила Бабичева, дед Николай, семейство Алтынов
Рейтинг: РG-13
Размер: 12 607 слов
Жанр: деревенское АУ, слэш, упоминание гета
Предупреждение: флафф, мат, очень быстрое развитие отношений, клюква о деревенской жизни, стеб-не-стеб, сводница!Мила, задроты, кто-то тонул, у Отабека уже были отношения, кинк на юрины волосы, кинк на Отабека
Описание: вчера Юра приехал к деду на отдых, сегодня увел первого парня на деревне, а завтра научится целоваться. Впереди еще два месяца отдыха.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
Водитель автобуса помог вытащить Юре чемодан. Из города до села Сухаревского ехать было без малого четыре часа. Спецом автобусы туда не ходили – автовокзал был только в Верхней за рекой, – но останавливать можно было хоть на каждом перекрестке. Юра вытянул длинную ручку и покатил по главной улице. Чемодан прыгал по раздолбанному асфальту так, что вибрация отдавалась у Юры в зубах. Время шло, а Сухаревское не менялось вообще. Ну разве что Михайловы снесли старую лавочку и установили качели. Да вот Гордынины насажали цветов перед забором. А, хотя нет, на другом конце улицы вырос здоровенный домяра с мансардой: неужто Цугунян отстроились? А так все было по-старому: все те старые домишки, все та же облезающая краска, все те же заборы и деревья. Юра полной грудью вдохнул чистый деревенский воздух и резко выдохнул. Целых два месяца в жопе мира без нормальной связи, водопровода и компа – что может быть лучше?
Зато был дед, и это плюс. Но к деду прилагался огород, в котором надо работать, – это минус. Хотя как ни крути, а плюсов было больше. Юра любил приезжать в село на пару-тройку недель – самое то, чтобы отдохнуть от городского шума, но недостаточно, чтобы соскучиться по благам цивилизации. Два месяца – настоящий рай.
Юра свернул на родную улицу Октябрьскую, и какой бы то ни было асфальт сменился грунтовкой. Аве России! Даже когда человечество колонизирует Марс и полетит к ближайшим системам в поисках новых цивилизаций, в селе Сухаревском все еще не будет асфальта. Кеды мгновенно покрылись желтоватой пылью. Колесики чемодана вязли в песке, и последние двадцать метров Юра тащил его буквально на себе.
На Октябрьской ничего не изменилось еще больше, чем на улице Мира. Юра по старой привычке отсчитывал номера домов и вспоминал их жильцов: восьмой дом – Никифоровых, двенадцатый – Зацепилиных, седьмой – Бабичевых, первый – Кузьменко, девятый – Бажовых, пятый – Поповичей. Система? Какая система?
Наконец, перед ним выросли железные ворота одиннадцатого дома. Тут когда-то жили многочисленные Плисецкие. Потом они разъехались в города, и от огромного семейства остался только дед Николай, к которому временами наведываются дети и внуки. Вот как сейчас!
Юра вошел в громыхающие ворота и зашаркал по бетонной дорожке. Дедов дом был старым, но крепким. Он все еще был оббит деревом, на окнах трескались краской ставни, на ветру покачивалась дверца распахнутого чердака. С правой стороны дорожки выросла темная виноградная беседка. По левую сторону спел яблоневый сад. Небольшая дорожка от крыльца огибала дом – в огород. Все по-старому, ничего не изменилось.
Юра затащил на деревянное крыльцо чемодан и только тут заметил, что дверь закрыта на щеколду, – дед был в огороде. Юра слетел вниз и заспешил по дорожке. Сразу за домом пристроилась небольшая летняя кухня, заваленная всяких хламом, а после нее – птичий двор, где сейчас степенно бродили куры. А прямо по курсу со шлангом в руках стоял дед.
При виде него в груди Юры что-то счастливо заискрилось.
– Деда!
Дед обернулся, положил в грядку шланг и расплылся в широкой улыбке.
– Юрочка, ты рано.
Старый, любимый дедушка. Когда дома все было плохо, Юра вспоминал их летние вечера за конструктором или посиделками на лавочке. Бабу Васю тоже вспоминал, но она умерла уже очень давно, и в памяти ее лицо сильно смазалось. Самые счастливые семейные воспоминания были на две трети связаны с ними.
Юра стартанул прямо так, не обращая внимания на пачкающую кеды грязь и работающую над картошкой брызгалку. Дед широко расставил ноги и распахнул объятья. Юра успел заметить его морщинистое улыбающееся лицо, а потом подпрыгнул и повис на нем, крепко обхватив руками и ногами. Дед глухо крякнул, прогнулся, но удержал.
– Ты вырос, Юрочка. – Ага, на целых четыре сантиметра за год. Когда-нибудь дорастет до метра семидесяти, может, даже больше. – Но очень тяжелый.
– Ой-ой, прости.
Юра выпутался из родных дедовых объятий, опустился на землю и сделал несколько шагов назад, озабоченно осматривая. Дед потирал поясницу грязной ладонью, но все равно широко улыбался, глядя на Юру.
– Дед, – не смог удержаться он и крепко обнял уже с земли.
Знакомый запах старости, травы и дома окутывал его теплой волной, делая легким и до ужаса счастливым. С возвращением, Плисецкий, в родовое гнездо.
****
– Ты чего так рано? – ворчал дед, ставя чашку с салатом на стол. – Хоть бы предупредил. Я б тебя встретил, пирожки успел испечь, в конце концов.
Юра, вооруженный ложкой и здоровенным ломтем хлеба, за обе щеки уминал наваристый суп («с кручей, Юрочка, как ты любишь, кушай») и косился на домашнее сало. Он хотел ответить, что билеты были только на утренний рейс, но из набитого рта вылетело невнятное мычание.
– Ну-ка, прожуй – потом говори!
Юра угукнул и с радостью продолжил сокращение дедовой провизии. Все было неимоверно вкусно. Еще вкуснее еду делало то, что ее готовил дед.
– Экие косы ты отрастил, – сказал он, собирая юрины волосы в горсти. – Не мешают?
Юра проглотил суп и потянулся ложкой за салатом.
– Да не, мне все нравится. Кстати, заделаешь? В рот лезут уже. Резинка вот, на запястье.
Он вытянул назад руку, и дед грубыми пальцами стянул ядерно-зеленую резинку, после чего принялся расчесывать волосы. Его движения были четкими и ласковыми. Он собрал хвост и начал быстро-быстро наматывать резинку.
– Я твоей бабке волосы заплетал, Царство ей Небесное. У-у, ты бы видел ее в молодости, Юрочка. Коса с мой кулак! Бывало, сядет перед зеркалом и давай расплетаться – как русалка. Она расчесывалась, а я любовался, – дед тоскливо вздохнул. – Отец твой в меня, трубочиста, пошел, а ты вона в Васеньку мою.
Слушая, с какой нежностью дед говорит о бабушке, Юра отчего-то смутился. Как-то не верилось, что после вот такой вечной любви он вернется в бесконечную ругань. Дед продолжал гладить его по волосам и задумчиво мычать какой-то мотивчик. Юра покрутил в руках ложку.
– Дед…
– А?
– А любовь, она какая?
Дед немного помолчал.
– Трудная. Я когда за твою бабку свататься пришел, знаешь, что она сделала?
– Что? – разулыбался Юра.
Дед обошел стол и сел напротив, подтянув к себе сало. Вид у него был уже веселым.
– Отходила меня веником! – он вдруг по-мальчишески хохотнул и яростно зашептал, – «не пойду я», говорит, «за Кольку-трубочиста, хоть пусть помирает тут».
Юра зафыркал, приложив ко рту ложку.
– Уж я за ней и так, и сяк ухаживал. Шутки что ли – первую красавицу во всех пяти селах в жены взять. Да за ней кто только не бегал! А она гордая, с характером. Этот ей не такой, тот не эдакий, у того нос кривой, четвертый рябой. Переборчивая была – жуть!
– Как же вы все-таки поженились? – сверкая глазами, спросил Юра.
Дед мечтательно зажмурился.
– А я ее спас, – он основательно откусил кусок сала и бросил шкурку в пакет с объедками. – Помнишь Золовкин Яр? Вы еще там детворой купались. Ну вот, раньше-то река была шире и глубже, и девки ходили туда рыбу в сети ловить. Тогда уж это незаконно было, но кому мы тут нужны? И вот вышла Васенька со своими подружками сети снимать, а там, если идти, есть такое место опасное, где глубокая яма и теченье быстрое. Много ребят там потонуло, пока не обмелела река. Обычно мы аккуратно все обходили. А тут Васенька, наверно, забылась. Ну и нырь в эту яму! Девки визжат, парни на берегу бестолково толокутся, а там уже одна коса на воде торчит. Я как увидел это, так и сам себя не помню. Очнулся уже гребущим за ней. Думаю, ну все, пропала душа моя. Подгреб поближе и ка-а-ак за косу эту потяну! – он лающе рассмеялся, изображая, как вытягивает бабушку из воды. – Вытащил ее на берег. Смотрим, а она жива. Глаза открыла, по сторонам на своих кавалеров зыркнула. «Эх вы», говорит, «сколько уж ходили передо мной, грудь колесом, а толку-то». А затем поворачивается ко мне, и лицо ее делается таким ласковым-ласковым: «а за тебя замуж пойду. Заслужил, трубочист. Только за косу больше не тягай».
И дед снова рассмеялся, держась за живот. Юра тоже смеялся. Потому что история была правильной, с принцессой и рыцарем и героическим спасением. Ему хотелось, чтобы и мама с папой рассказали что-нибудь похожее, но они не сильно любили говорить о своей жизни до юриного рождения. Может, потому что рассказать было нечего.
– Так, ну все, – хлопнул себя по бокам дед. – Ты пока ешь, а я пойду тесто поставлю.
Юра послушно зачерпнул подостывший суп и спохватился.
– Дед, постой!
– Что?
– А соседи как? – Может, Мишка Баженов приехал на каникулы. Милка Бабичева тоже сойдет, хотя и доставучая.
Дед пожевал губу.
– Да как? Старики все поостались. У Зацепилиных внучка замуж вышла и уехала куда-то. У Бабичевых где-то в Питере учится, в люди авось выбьется, – он задумчиво побарабанил пальцами по столу. – А, вот неделю назад Витя Никифоров приехал, друга с собой привез. Вроде, китаец. Зовут Юрой, как тебя. Они все время дома сидят, только к соседям поздороваться заходили. У Поповичей все тоже поразъехались. Бажовы все совсем уехали и дом продали. Уже года два как. Его казахи купили, Алтыны. Хорошие люди! Отец – фермер, так что горя не знают. Жена его все хозяйство ведет, девки две помогают, а старший сын последний год в школе отучился и ЕГЭ почти все сдал.
– Ясно.
Было жалко, что с Мишкой больше не увидятся. Они собирались каждое лето и вместе тусили до самого отъезда. Иногда к ним присоединялась Мила, но тогда все превращалось в балаган. Мишке она нравилась, поэтому он то и дело задирал ее, а она огрызалась в ответ. С Виктором Юра общался мало. У них были разные интересы и разница в возрасте такая, что Виктора уже не интересовало то, что только начинало нравиться Юре. В общем, надежда была только на Алтынов.
****
После плотного второго завтрака дед, разумеется, отправил Юру в огород, пока сам занимался пирожками. В итоге через полчаса Юра в драных трениках, вытертой майке с черепашками-ниндзя, в калошах и садовых перчатках жопой кверху пробирал грядку с чесноком. Задание было не столько трудным, сколько нудным и раздражающим, поэтому для успокоения Юра взял с собой музыку. В наушниках играла главная тема «Пиратов Карибского моря», под ногами хлюпала грязь, и он развлечения ради воображал себя флибустьером. Ага, пират травяных морей. Капитан Барбосса на «Грязной жемчужине». Свистать всех в чеснок!
На втором ряду Юра решил, что терять больше нечего, а ноги уже устали, и опустился коленями на землю. Эти треники все равно рано или поздно ждала бы бесславная кончина где-нибудь в огороде или на чердаке. Огромные перчатки то и дело норовили слезть с рук, на носу и щеке появились грязевые разводы после того, как Юра убрал лезущие в глаза волосы, сверху потихоньку начинало парить солнце. К тому времени, как в наушниках заиграл Би-2, он уже втянулся в работу, как та кошка из анекдота.
При переходе с третьего на четвертый ряд Юра ненадолго выпрямил ноющую спину и только тут заметил, что не один. На узкой дорожке стоял, по-видимому, сосед-казах с трехлитровой банкой огурцов. Судя по всему, он внимательно наблюдал за корячащимся кверху жопой Юрой. Тьфу ты!
Юра вынул наушник и засунул его за пазуху.
– Че уставился?
Сосед-казах (это как Человек-Паук, только сосед-казах) стоял с непробиваемым еблом. Затем он развернулся и пошел в сторону дома. Чего? Озадаченный Юра залез рукой в волосы и только потом вспомнил о перчатках.
– А бля!
Деда рядом не было, можно и поматериться. Главное – не ляпнуть при нем; он не посмотрит на возраст и вымоет рот с мылом, а потом еще поставит в угол, чтобы было неповадно. Юра отдернул руку от головы, чтобы случайно не запачкать ее еще больше, перешел на другой ряд и продолжил неравной бой с травой. С соседом-казахом он нормально познакомится, когда искупается и наденет что-нибудь поприличнее.
****
Юра бросил перчатки на крыльце, влетел в дом и с порога крикнул:
– Дед, я все!
Где-то в глубине дома работал телевизор, на стене в кухне громко тикали часы. Все вокруг пропахло вкуснейшими пирожками. Юра сглотнул голодную слюну и сбросил грязные калоши. Нужно потом будет их помыть.
– Юрочка, я в зале.
Он пошел к деду, на ходу стягивая с волос резинку. На столе в столовой одиноко стояла та самая банка с огурцами. Дед обнаружился в следующей комнате сидящим в кресле и читающим местную газету. При появлении Юры он отложил ее на тумбочку и снял очки.
– Ну как?
– Все пробрал, – отрапортовал Юра.
– Ну посмотрим, – хмыкнул он, оглядывая его с ног до головы. – Хотя вижу, что старался. Как ты волосы-то уделал?
– Рукой полез.
– Ну ясно. Иди грей воду и обмойся. Вечером баню истопим.
Юра развернулся и пошел в кухню. Там в углу стояла большая, полная почти до краев бочка. В доме не было водопровода, и воду приходилось качать и носить. Иногда, например, зимой, они протягивали в дом шланг. Юра набрал ковшом полное ведро воды и с кряхтением затащил его на плиту. Хоть электророзжиг у нее был, а то ну чистое Средневековье!
На убранном столе, накрытые полотенцем, стояли пирожки. Юра быстро оттер руки в рукомойнике, цапнул с сушилки тарелку и наугад стянул пару штучек. Обычно дед делал с разными начинками, и Юре доставляло неимоверное удовольствие отгадывать их по ходу дела. Он подхватил тарелку, налил в старую кружку воды и направился обратно в зал. Дед бросил на него ласковый взгляд из-за газеты и вернулся к чтению.
Юра поставил принесенное на подлокотник дивана, осторожно, чтобы случайно не рассыпать и не расплескать, сел рядом и принялся за еду. Никто не готовил пирожки так, как делал это его дедушка!
– Вкушно.
– Ну жуй, жуй, – прогудел польщенный дед.
По телеку диктор рассказывал что-то о новых законах и их крайнюю необходимость. Юре было плевать и на то, и на другое. Хуйня это все, людям просто хочется больше бабла и меньше работать. Затем начался репортаж об Украине, и это была конечная. Юра постарался абстрагироваться от федерального бреда, достал из кармана телефон и полез в контакт. Лента выдала анонс нового номера «Игоря Грома», пару милых гифок с кошками, чей-то репост из тупого девчачьего паблика и пост Страдающего Средневековья. Пролистав еще немного вниз, Юра закрыл контач и загрузил инстаграм. Сам он постил что-то там нечасто. Последний раз было два месяца назад, во время школьной экскурсии в Питере. Но Юре нравилось смотреть на фотки своих друзей и одноклассников.
Он откусил добрую половину пирожка (с яйцом, надо же), навел камеру на погруженного в чтение деда и щелкнул. Вот, можно было напомнить людям, что Юра Плисецкий еще жив и иногда ведет активную социальную жизнь. Просто сейчас он немного в деревне.
– Ты чего там шибуршишь?
Юра быстро опустил телефон и закопался в фильтры.
– А, да так, сообщаю всем, где я.
Дед пробурчал что-то одобрительное.
– Мы туда попозже пойдем к Алтынам, – сказал он через некоторое время. – Видел банку на столе? Их старший принес. Так что ты все пирожки не ешь, остальное мы к чаю понесем.
– Ладно.
Юра громко отпил чай и проглотил вторую часть пирожка. К Алтынам так к Алтынам.
****
Его голова еще не просохла, когда дед засуетился и пошел на кухню в поисках красивого блюда. Юра, смекнув что к чему, смотался в свою комнату, достал из чемодана джинсы и нормальную футболку с тигровым принтом и принялся переодеваться. Глянул на себя в зеркало на шкафу и недовольно потянул за нечесаные волосы.
– Дед, а где расческа?
– Посмотри в прихожей.
Расческа нашлась в зале за диваном. Юра вернулся в комнату и принялся яростно раздирать колтуны. Заглянул дед.
– Ты чего их так по-зверски?
– Да все нормально, не выпадут.
Дед прикрыл дверь и потопал к себе – тоже переодеваться. Хоть Алтыны и жили практически напротив, но поход в гости есть поход в гости.
– Ты готов, Юрочка?
Юра вышел в прихожую, дотянулся через обувающегося деда до стойки и вытянул уже чистые кеды. Затем, зашнуровавшись, подхватил блюдо, доверху наложенное пирожками, и пошел в сторону дома Баженовых. Дед шаркал за ним.
У самых ворот возилась с цветами девочка чуть младше Юры. Заслышав шаги, она подняла чернявую голову и воскликнула:
– Дед Коль!
Затем ее взгляд переместился на торжественно держащего перед собой, как символ мира, пирожки Юру, и девочка ойкнула. Юра хмыкнул. Ну да, он злой и страшный, берегитесь, девочки с садовым инвентарем. Она тем временем оперлась о забор и вдруг пронзительно крикнула на своем языке. Блять, ну и что это значило? «Мам, у нас гости»? «Сосед-казах, доставай ружье»? Тьфу!
– Вы заходите, – сказала девочка уже по-русски и открыла дверь. – Мама сейчас в доме.
– Спасибо, Тамила, – сказал дед и потрепал ее по коротковолосой голове.
Тамила сверкнула довольной улыбкой, бросила в сторону Юры заинтересованный взгляд и вошла вслед за ними. От баженовского двора не осталось и следа. Старую дорожку убрали и положили новенькую плитку, по бокам которой росли большие цветы. От старой березы, по которой они с Мишкой любили лазать и каждое лето строили тряпичный шалаш, остался только пень, в котором теперь хранился какой-то инвентарь. Заместо березы росли молодые деревца. В кирпичный дом с новыми окнами вело бетонное крыльцо, на верхней ступеньке которого лежал цветастый половик. Юра сбросил на нем обувь и вошел.
Внутри все поменялось настолько, что даже комнаты казались неузнаваемыми. Новый линолеум, новые обои, новая мебель, новые занавески. Только напротив входа все также стояло старое трюмо с зеркалом во весь рост. И пахло здесь совсем иначе. Не лучше и не хуже – просто по-другому.
Из кухни выглянула миловидная женщина в лимонном фартуке.
– Проходите, проходите.
Юра немного помялся в проходе, отчего-то робея. Новые люди на старом месте внезапно пугали и настораживали. Какие они? Пока обычные. Мимо, извернувшись ужом, пробежала на кухню вторая девочка, ещё младше, с тарелкой грязной клубники.
– Мам, хватит?
– Да, дочь, помой её.
Дед посмотрел на мнущегося внука и взял инициативу в свои руки. Он прошёл по темному коридору вперёд и заглянул на кухню.
– Хозяйка, можно?
Хозяйка крикнула что-то одобрительное и загремела посудой. В дом вошла первая девочка и скрылась за дверью, ведущую в жилые комнаты. Так, Юра, не трусь! Он выдохнул и широкими шагами пошёл вслед за дедом.
В кухне все было так, да не так. Новые хозяева сделали ремонт и поставили большой стол, на котором сейчас ютились чистые тарелки и две салатницы. Девочка сидела на стуле, поставив на колени чашку с водой, и мыла клубнику. Хозяйка крутилась вокруг плиты, где аппетитно шкворчало растапливаемое масло и булькал под крышкой суп. Дед прошёл прямо к столу и грузно сел на один из стульев.
– Ты будто все села позвала, – сказал он, кивнув на стол.
– Нурлан с поля вернётся и один все сметет, – сказала хозяйка и повернулась к замершему в дверях Юре.
– Здравствуйте, – сказал он, протягивая блюдо.
– Это мой внук Юра.
– Да уж я поняла, – ответила хозяйка и забрала блюдо, одарив Юру ласковой улыбкой. – Меня зовут тётя Аружан . Вон там в углу ленится Разия.
Заслышав своё имя, Разия бросила на мать виноватый взгляд и начала намывать клубнику в два раза быстрее. Тётя Аружан поставила пирожки на стол, за которым готовила, вытерла руки об фартук и сняла с плиты масло.
– Ты иди пока к Отабеку и скажи, что нужно слазить в подпол за грибами.
– Да давай я, – тут же подвизался дед, но она махнула на него полотенцем.
– Сидите уж! – и повернулась к Юре. – Скажи ему.
Юра кивнул, коротко улыбнулся и пошёл в жилую часть. В зале на диване, укрывшись пледом, читала книжку Тамила. Она слегка покосилась в его сторону и вернулась к прерванному занятию. Юра прищурился на текст – будто бы «Три мушкетера».
– Бека там дальше, иди, – сказала она и махнула рукой в сторону большой коматы, не отрываясь от книги.
Юра проследовал её совету. В большой комнате теперь было светло и находилась библиотека. Три огромных книжных шкафа, забитые просто до отказа, подпирали всю правую стену. К левой был придвинут небольшой диван, заваленный подушками. Из комнаты вело две двери. Ближняя была закрыта, а в небольшой щели дальней виднелись светлые обои. Юра предположил, что ему туда.
Он толкнул дверь и оказался в просторной светлой спальне. Рядом с дверью стоял шкаф-купе, в дальнем углу – широкая кровать, а напротив неё тихо гудящий компьютер. За ним в мягком кресле, вооружившись ручкой, склонился над тестами по ЕГЭ сосед-казах – Отабек. Услышав дверь, он выпрямился, развернулся и посмотрел так, что Юра не понял: его хотят поприветствовать или раздумывают над способом убийства. Серьёзно, с таким лицом Отабек был бы королём покера!
– Там тебя тётя Аружан просила достать из подпола грибы.
Он, наконец, отвел взгляд, отложил ручку и встал. Юра поспешно отошёл с дороги. Ахуенное второе знакомство, ещё лучше первого. Ладно, в этот раз они хотя бы в нормальной одежде и без банок. А все же зачем тогда этот Отабек пошёл в огород, если дед бы в доме? Ответ на этот вопрос Юра получить не мог, поэтому прямой наводкой направился к компу. Рядом со столом висела пара книжных полок: верхняя была завалена тетрадями и тестами по ЕГЭ, а вот нижняя...
– Ни хрена себе, – благоговейно прошептал Юра, водя руками над всеми томами «Майора Грома» и «Экслибриума».
Дома у Юры тоже завалялась парочка, но чтобы вообще все... Тут был даже первоапрельский «Игорь угорь»! В город его так и не завезли, поэтому пришлось довольствоваться скринами и фреймами, слитыми в интернет. Трогать чужое, когда хозяин рядом, ему не давало воспитание, поэтому на протяжении ещё некоторого времени Юра просто пожирал эту полку глазами.
Послышались тяжелые шаги, и в комнату вошёл Отабек. Юра встретил его сияющими глазами и протянутыми к комиксам руками.
– Ты тоже по бабблам! Можно?
Отабек, явно не ожидавший такого напора, заторможенно кивнул, и Юра тут же вцепился в «Игоря угря».
– Афигеть! Не думал, что в этой дыре кто-то может увлекаться комиксами, – говорил он, листая том. – Ты откуда их берешь? В город не всегда завозят. Я собрал всю арку принцесс, но и только.
– В интернете заказываю, – ответил Отабек.
Голос у него был сухим и низким, как у хорошего мальчика или наоборот плохого парня. Пока что он тянул на первого. Юра кивнул, читая черно-белый комикс. Отабек сел в кресло, но тесты больше мучить не стал.
– Тебе там кто больше всех нравится?
Отабек немного подумал.
– Кирк, наверное.
Юра усмехнулся.
– Он мёртв, Джим.
– Не тот Кирк.
– А мне Гром. А в «Экслибриуме» Инга.
– Мне тоже.
Все, Юра был сражен в самое сердце.
****
К тому моменту, как их позвали к столу, Юра и Отабек успели распотрошить всю полку, перебраться на кровать и поспорить на счёт этики библиотекарей. Отабек оказался клевым, если не больше. Он хоть и жил со все время сложным лицом, но на деле Юра уже через двадцать минут смог различать оттенки его эмоций, и чувствовал себя сраным Джимом Кирком, который разобрался в пятидесяти оттенках бровей мистера Спока. Они листали комиксы, тыкая друг друга в любимые сцены, обсуждали рисовку (сошлись на том, что, несмотря на все пояснения художника, различают Грома и Олега только по бровям) и вообще круто проводили время. Юра нежно принимал к себе эпилог «Времени ворона» и смотрел, как Отабек лениво листает арку Шуры.
– Добавишь меня в контакте?
– Ладно, – кивнул Отабек и полез за самсунгом.
Юра склонился над его плечом, заглядывая в экран.
– Юрий Плисецкий там один с аватаркой, не ошибешься.
Отабек набрал в поисковике его имя и ткнул в аватарку. На ней Юра обнимал Пётю после похода к ветеринару. Кошка была сонной и недовольной, а сразу после съёмки разодрала ему руку. Они скучал по этому ленивому кошачьему блину с хвостом.
Отабек нажал «добавить в друзья», и только тут Юра спохватился и достал свой телефон, чтобы принять заявку. На аватарке Отабек в огромных наушниках стоял около какого-то здания.
– Это где ты так?
Он бросил взгляд на юрин телефон.
– В городе. Тамилу месяц назад возили на операцию, а после выписки мы гуляли по центру. Вот там и сфоткался.
Отабек хотел ещё что-то добавить, но в это время в комнату влетела Разия.
– Мама говорит, идите есть.
Она бросила взгляд над разворошенную кровать, раскиданные комиксы и уткнувшихся друг дружке в телефоны парней, громко фыркнула и была такова. Отабек закатил глаза. Юра бы хотел узнать получше предысторию этого мимического батла, но пока промолчал. Они сползли с кровати, побросали телефоны на подушку и пошли. Юра всем тылом чувствовал присутствие нового друга, и это было клевое ощущение.
– Кстати, крутая футболка, – сказал вдруг Отабек. – Ну та, с черепашками.
Юра обернулся так резко, что в шее что-то громко хрустнуло, и встретил ехидный взгляд.
– Ой, заткнись.
Сзади раздалось гнусное фырканье. Юра решил быть выше всего этого дерьма и пошёл дальше.
С кухни доносились запахи настолько вкусные, что хотелось плакать от счастья: это все можно будет съесть. Юра ускорил шаг и к накрытому столу появился уже практически бегом. Отабек скользнул в самый угол, и он полез следом – хера с два теперь отстанет! Отабек покосился, хмыкнул, но комментировать ничего не стал. Ещё бы он стал! Юра бы тогда ни одного пирожка ему не дал. С другой стороны тут же пристроились шепчущиеся сёстры. Тётя Аружан все ещё бегала туда-сюда, расставляя салаты.
– Садись уже, мам, – сказал Отабек и начал вставать. – Я сам расставлю.
– Да я уже все, – сказала она и со вздохом опустилась на второй стул, как раз напротив Юры.
Тут же кухня пришла в движение. Девочки накладывали всего по чуть-чуть, дед колебался между мясом и картошкой, а сам Юра точно сначала решил положить картошки. Он протянулся через стол, и тётя Аружан подала чашку. По её левую руку в красивой вазочке стояли дедовы грибы в томате.
– Картошка просто божественна, – сказал Юра, и тетя Аружан покраснела от удовольствия.
Они уминали обед в тишине, прерываемой только стуком ложек. Юра думал, что не ел ничего настолько вкусного уже очень давно. Мама готовила регулярно, но то ли таланта у неё к этому не было, то ли пресловутую душу не вкладывала, и все всегда получалось на вкус как картон. Тётя Аружан же готовила так, что мясо хотелось съесть вместе с ложкой и тарелкой. Рядом со сверхзвуковой скоростью поглощал еду Отабек и выглядел при этом, будто решал задачу мирового масштаба. Салат должен был быть горд тем, что его поедают с такой серьёзностью и ответственностью.
А после основных блюд их настиг вкусный чай и куча сладостей. В центре стола Отабек торжественно поставил пирожки. Тут-то и началось то, что Юра так искренне не любил в деревенской жизни, – застольные разговоры. Разумеется, все внимание сейчас было ему: как учёба, надолго ли приехал, как родители, есть ли девушка (на этом вопросе женская часть стола заговорщически переглянулась, блять, что им надо?). С некоторыми помогал подобревший от вкусного обеда дед, на некоторые Юра неохотно отвечал сам. Все это время его взгляд то и дело возвращался к внимательно слушающему Отабеку, прихлебывавшему чай с тремя ложками сахара. Тремя, Карл! Возможно, он будет первым человеком, у которого реально слипнется жопа. Если не от приторного чая, то от конфет вприкуску точно. Юра пил без сахара да и сладкое не сильно жаловал. Разве что сгущенку. Но сгущенки на столе не было, поэтому приходилось пить так.
– А ты чего ничего не берешь? – заметила тётя Аружан.
– Да я как-то сладкое не очень люблю.
– Может, клубнику? – она осмотрела стол и всплеснула руками. – Забыла поставить.
– Сиди, я сам, – тут же подорвался Отабек.
Он кое-как, сгибая под всеми возможными углами свои внезапно длинные ноги, выбрался из-за стола и пошёл к кухонному уголку, где среди прочей посуды притаилась тарелка клубники. Юра проводил взглядом его стриженый затылок. Стильная прическа, только с ней же каждое утро возиться нужно, укладывать, а иначе будет воронье гнездо.
–... в субботу?
– А то как же! – пробасил дед и кивнул на Юру.
– А? – он перевёл недоуменный взгляд на тетю Аружан.
– В субботу будет День деревни, – повторила она. – Я спрашивала твоего дедушку, пойдете ли вы.
Вот оно что. Юра ещё ни разу не приезжал так рано, поэтому не попадал на этот праздник. Один раз ему удалось прикатить ко Дню России. Не то чтобы великий повод погулять, но все же. Тогда Юру впечатлила коляска с запряженным в нее конем, в которой за сорок рублей катали всех желающих. Вот кто-то нажился!
– Ну да, наверное. А сегодня что у нас?
– Четверг, – ответила Тамила.
Послезавтра, значит. Это Юра вовремя приехал. Он вспомнил городское пекло и жар, исходивший от плавящегося под ногами асфальта, и выглянул в окно. В деревне тоже было жарко, но не так сильно. И дышалось значительно легче. Подумать только, еще утром он проснулся в своей городской коробке.
Сбоку стало теплее – Отабек залез обратно и отхлебнул чай. Юра чуть сдвинулся, убираясь из зоны поражения локтем, но тот пересел за ним, став еще ближе. Теперь они соприкасались руками и коленями, и это было очень уютно. Вот так приходишь к новым соседям, и – опа! – спустя полчаса обрел бро.
****
Через час они с горем пополам распрощались: тетя Аружан, явно заскучавшая в отпуске, зазывала их завтра на какую-то национальную сладость, название которой Юра мгновенно забыл. Отабек проводил их до самых ворот и напоследок слегка улыбнулся. Очень мило, между прочим.
Домой Юра вернулся в приподнятом настроении, с еще непрочитанным томиком «Экслибриума» подмышкой и сразу закрылся в своей комнате. Когда-то это была родительская, с большой мягкой кроватью и кучей старой одежды в шкафу. Юра с размаху бухнулся на пуховое одеяло, и пружины в матрасе натужно скрипнули. Вот так, все, жук упал и встать не может. Твердая обложка комикса приятно холодила ладонь. Юра повернулся к окну. Перед домом покачивались яблони, небо постепенно затягивало серыми тучами. Гроза что ли будет? Хорошо бы.
В кармане завибрировал телефон. Юра вытащил его и разблокировал. Инстаграм. Отабек поставил лайк под фоткой деда и подписался на обновления. Да ладно? Оперативненько. Юра зашел на его профиль и пролистал добрых два десятка фоток. На последней были смеющиеся сестры. На предпоследней – четыре билета на «Стражей галактики». Еще куча всяких селфи и фоток каких-то людей. Юра пролайкал их все.
В окно все-таки застучал дождь. Отлично, значит, дед не припашет поливать вечером огород. Если повезёт, то и утром тоже. Эх, вот бы грозу и ливень! Как по заказу, где-то вдалеке громыхнуло. Юра замер, отсчитывая время от света до звука. Тринадцать секунд – и правда далеко. В дверь сунулся дед.
– Гроза начинается. Я свет выключу. А то недавно у нас у соседей молния в антенну ударила, так аж розетки заискрили.
Юра проверил заряд на телефоне и угукнул. Даже если сядет, то в сумке валялся планшет. Тем временем Отабек по-братски пролайкал все его фотки. Даже те, на которых была только Пётя. Ну и правильно, Юра ж лайкнул его друзей, которых знать не знает.
Контакт просигналил новым сообщением.
Отабек Алтын 16:11
У вас свет есть?
Юра от души вдарил по сенсору.
Юрий Плисецкий 16:12
Неа. Дед вырубил
Отабек Алтын 16:12
Тут, похоже, всю улицу вырубили
А я массыч перепроходил
Обидно
Юра окончательно уверился в том, что является гребаным счастливчиком: хрен он где ещё найдёт себе друга с такими же пристрастиями. За окном громыхнуло.
Юрий Плисецкий 16:13
Как тебе Андромеда?
Отабек Алтын 16:15
Норм. Не понимаю, чего устроили истерику. Графика, оно хорошо, но лично я ради сюжета, а там он мне понравился.
Ну ладно, ещё ради азари.
И Джаал клевый
Кажется, Юра попал в рай.
Юрий Плисецкий 16:17
Можно я на тебе женюсь?
Отабек Алтын 16:18
В нашей стране запрещены однополые браки.
Юрий Плисецкий 16:18
Тебя только это смущает?
Мы поедем куда-нибудь в Ирландию и там распишемся
И будем счастливой семьёй задротов
Юрий Плисецкий 16:23
Отабек Плисецкий, как звучит
Отабек Алтын 16:25
Фигово
Юрий Плисецкий 16:26
Бля ты прав
Но из меня хуевая жена выйдет
Я готовить не умею и матерюсь как сапожник
Отабек Алтын 16:28
Зачем жена? И готовить умею я.
Юрий Плисецкий 16:29
А нуок мы идеальная семья
Только в рашку не вернёмся а то мне дед голову открутит. Он хочет до правнуков дожить а я старший из его внуков
Уедем в казахстан
Отабек Алтын 16:30
Не получится. Там моя родня. Останемся жить в Ирландии и будем бродить по пабам.
Юра перекатился на живот и уткнулся лицом в подушку, чтобы заглушить смех. О да, шутить гейские шуточки на третий час знакомства. Такими темпами они скоро вообще срастутся и станут сиамскими близнецами. Ну как... Один русский, другой казах, а так близнецы.
Они ещё немного поболтали о массыче, Отабек пожаловался на ЕГЭ, и на этом разговор как-то заглох сам собой. К тому времени на улице было уже чёрным черно от туч, а время от света до звука сократилось до пяти секунд. На очередном ударе грома вздрогнули стёкла, и Юра подавил малодушное желание спрятать голову под подушку. Вот это да! Круто! Но страшно. Но круто. В городе такого разгула стихии не дождешься.
Через некоторое время просто так, в темноте, Юре лежать надоело, и он достал планшет. Перед отъездом он накачал всякой программной литературы. Что ж, настало её время.
Юра читал до самого вечера и не заметил, как заснул.